Отважная бродяжка - Страница 39

Кейт не обратила на него внимания:

— Как вы думаете, вы сумеете встать?

Джек пошевелил больной ногой и застонал.

— Думаю, идти смогу, вопрос в том, выдержат ли ваши ушки ругательства, непременно последующие за моими потугами?

Кейт лишь громко рассмеялась. Как будто он и без того не сквернословит почти ежесекундно!

— Вот, обопритесь на мое плечо, посмотрим, можете ли вы стоять.

Джек сел, и Кейт подставила свое плечо ему под мышку. Опираясь на здоровую ногу и на девушку, Джек медленно поднялся. Он плотно сжал губы, но не сказал ни слова. Когда наконец он выпрямился, то выглядел бесконечно уставшим. Судя по морщинам вокруг рта, Джек испытывал сильнейшую боль.

— Вы, правда, думаете, что стоит идти с такой-то больной ногой? — нерешительно поинтересовалась Кейт. — Я могла бы сбегать за помощью и позвать кого-нибудь с носилками.

— Будь я проклят, если позволю чертовой ноге сделать из меня калеку, — ожесточенно проворчал Джек.

— О, какое облегчение, — вызывающе заметила Кейт.

Он вопросительно посмотрел на нее. Губы Кейт весело подергивались.

— Я боялась, что вам не выдержать подобного напряжения.

— Не понимаю, что такого забавного в этой ситуации, — язвительно поинтересовался Джек.

— О, совершенно ничего, сэр, — ответила Кейт. — Только боялась, что ваши усилия не сквернословить доведут вас до предела. Однако вижу, ваш язык вам не изменил, так что теперь я за вас не переживаю.

Он несколько секунд смотрел на нее и лишь потом, вспомнив, что сказал «чертовой», невольно заулыбался. Тяжело опираясь на девушку, Джек стал медленно передвигаться к дому. Спустя несколько минут он взглянул на Кейт:

— Вы действительно престранная особа.

— Почему вы так говорите?

— Девяносто девять женщин из ста посчитали бы данную ситуацию ужасной драмой, разрыдались и забились бы в истерике, в то время как вы еще осмеливаетесь подшучивать над моей руганью.

— Значит, вы бы предпочли, чтобы я закатила истерику, сэр? — Кейт притворилась, что на самом деле рассматривает подобную возможность. — Должна признать, у меня в таких делах мало опыта, но если при этом вам станет лучше, уж я-то сумею закатить самую что ни на есть настоящую истерику. Если, конечно, вы желаете именно этого.

Ее глаза озорно поблескивали, причем она неустанно заставляла его идти и идти, надеясь, что ее слова отвлекут его от боли.

Он откинул голову и рассмеялся:

— Боже милостивый, нет! Небеса, спасите меня от истеричек!

Еще несколько минут они с большим трудом продвигались вперед, затем сделали короткую передышку.

— Вы понятия не имеете, как приятно иметь дело со здравомыслящей женщиной, — честно признался Джек.

После таких слов Кейт пришлось опустить голову и сжать губы, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Он, однако, заметил ее маневр.

— А сейчас что такое? — спросил Джек и, когда она не ответила, взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

Он подозрительно нахмурился, заметив, что Кейт едва сдерживает веселье.

— Ну, что я такого сказал, чтобы так вас рассмешить? — он слегка щелкнул ее по едва заметной, только что появившейся ямочке на щеке.

В ее глазах неугомонно плясали чертики.

— Вы несколько недель называли меня самой упрямой, самой раздражающей вас особой из всех, которых имели несчастье встретить! — проворчала она хриплым грудным голосом. Потом изобразила скорбь: — А теперь, когда вы назвали меня здравомыслящей, — вот те на! — рядом ни одного свидетеля!

У Джека задергались губы:

— Ну, большую часть времени… — начал он.

Кейт заразительно расхохоталась, и Джек неохотно к ней присоединился. Продолжая смеяться, она посмотрела в его глаза и почувствовала, как ее настроение улучшается. Постепенно смех в его взгляде погас и сменился напряжением. Кейт вдруг осознала, в насколько интимном положении они находятся. Он опирался на нее, а она сама тесно прижималась к его твердому теплому телу. Его губы находились лишь в нескольких дюймах от ее. Молодые люди так и стояли целую минуту, не отводя друг от друга глаз, и Кейт скорее почувствовала, чем увидела, как губы Джека стали медленно приближаться к ее губам. Она резко отвернулась, ее сердце бешено заколотилось, во рту пересохло.

— Идемте же, — прошептала Кейт. — Нам лучше двигаться и поскорее доставить вас в тепло. Вашу ногу должен осмотреть врач.

Она почувствовала, как Джек отодвинулся от нее, когда они снова отправились в путь.

— Я больше не позволю прикоснуться к себе этим проклятущим кровопийцам и костоправам. С меня хватило всего этого еще на Пиренейском полуострове.

— О, но ведь вы не можете сравнивать врачей здесь, в Англии, с теми мясниками, что служат хирургами на поле боя, — опрометчиво заметила Кейт.

Джек остановился и удивлено на нее посмотрел.

— А знаете, вы первый человек в Англии, сумевший подобрать верное определение для тамошних дьявольских кровопийц. То есть — из тех, кто там не был. Создается впечатление, будто вы и правда знаете, о чем говорите.

Кейт робко улыбнулась.

— Неужели? — Потом посерьезнела: — Там погибли оба мои брата и отец. Так мы уже можем идти дальше? Или вы хотите еще пару минут передохнуть?

Он сразу же зашагал по направлению к дому. Кейт испытала облегчение, к тому же ей представилась подходящая возможность доказать свою точку зрения.

— Не все доктора — мясники, вы и сами знаете, — немного погодя, проговорила она.

Он фыркнул.

— Но это так, — настаивала Кейт. — Однажды я познакомилась с замечательным доктором, потомственным хирургом, предки которого были маврами. Он лечил такими способами, после которых затягивались самые ужасные раны, и люди становились как новенькие.