— Трус!
Кейт сбросила его руку и смело шагнула в комнату. Она зажгла пару свечей от пламени в камине и, поставив канделябр на деревянную, с резным узором, каминную полку, повернулась лицом к Джеку. Он сидел молча и неподвижно, сверкающие глаза задумчиво разглядывали ее из-под густых, темных бровей. Кейт заметила бокал, небрежно повисший в его длинных, изящных пальцах, и полупустые графины на низком, стоявшем у кресла столике красного дерева. Заметила пятна от пролитого из-за дрожания рук спиртного, груду недокуренных сигар в редкой по красоте фарфоровой чаше, в которой он их и гасил.
— Карлос, — позвала Кейт, — будьте добры, несите сюда ведро.
Карлос, робко кинув на Джека извиняющийся взгляд и разгневав тем самым Кейт, неохотно прошаркал вперед.
— Держите его вертикально, — приказала она и, прежде чем Карлос с Джеком догадались о ее намерениях, швырнула графины и бутылки в ведро. Бьющийся хрусталь резким звоном пронзил тишину комнаты. Кейт смахнула в ведро окурки сигар и пепел и, в довершение всего, в то же месиво полетел бокал, который она выхватила из рук Джека.
— Так-то лучше, — заключила она, отряхивая руку об руку. — Вот и все, Карлос.
— Madre de Dios! Теперь точно все, — пробормотал тот и удрал с поля боя.
Кейт отступила на пару шагов. Джек, похоже, начал приходить в себя от изумления: по всем признакам он вот-вот разразится приступом яростного гнева. Кейт попыталась не выставлять напоказ свой довольный вид.
— Какого дьявола вы тут вытворяете, женщина? — взревел Джек, поднимаясь с кресла и направляясь прямиком к ней.
— Делаю то, что давным-давно бы следовало, — сдержанно ответила Кейт и юркнула за кушетку.
Сердце ее нервно трепыхалось в груди, но, хотя ей было немного боязно — мало ли чего Джек учинит с ней спьяну, — Кейт не думала, что он убьет ее, несмотря на пылающую ярость в глазах. И потом было нечто возбуждающее в том, чтобы схлестнуться с ним вот так — один на один в темной комнате.
— Ради вашего же блага вам не стоит запираться здесь ночь за ночью, хандрить и напиваться до бесчувствия. — Она перебралась от кушетки к маленькому обеденному столику. — Поэтому я решила, что вам пора прекратить пить.
— О, да неужели?! — проревел Джек и сделал выпад, чтобы схватить ее. Кейт, меняя укрытие, метнулась от стола к креслу с подлокотниками. — И какого черта вы суете нос в мои дела, мадам?
Она осторожно посмотрела на него.
— Ваша бабушка наняла меня, чтобы заботиться о вас…
— Назойливая старая гарпия подсунула мне вас, чтобы свести с ума, — зарычал он и снова попытался схватить девчонку. Но та вовремя ускользнула от него. — И, ей-богу, она преуспела в этом дальше некуда!
— Вздор! — резонно возразила Кейт. — Будь вы чуточку сердиты, я сумела бы это понять, но, по всей видимости, все гораздо хуже, и виной тому бренди или портвейн, или… что за муть вы там пили?!
Он замер и, ошеломленный, яростно уставился на нее.
— Чуточку сердит? Чуточку сердит?! Сейчас вы узнаете, как я чуточку сердит! Я преподам вам урок, моя девочка, урок, который ваш чертов отец давным-давно должен был преподать: не мешать джентльмену в его джентльменских удовольствиях.
Он снова сделал неудачный выпад.
— Не оскорбляйте моего отца, — отрезала Кейт.
— Я у себя дома, девочка моя, и волен делать все, что заблагорассудится, включая порку, которую задам вам и которую вам полагалось получить еще от родителя в тот день, когда вы впервые испробовали на нем вашу дьявольскую дерзость!
— Я никогда не дерзила своему отцу, ни разу в жизни! — с негодованием солгала Кейт, решительно не желая вспоминать те дюжины порок, что получила не только за дерзость, но и за более серьезные проступки. — И как вы смеете угрожать мне, вы, огромное чудовище? Только троньте меня хотя бы пальцем, и я… я закричу.
— И кто вас спасет, скажите-ка на милость? — Джек зло усмехнулся. — Прекрасно зная Карлоса, думаю, он уберется куда подальше от нашего маленького скандала, Милли и Флоренс сейчас у себя дома, а Марта… — он усмехнулся еще шире, — что ж, мы оба отлично знаем: в ее глазах я всегда прав. Она, возможно, еще и подначивать меня станет.
Кейт стиснула зубы. Едва переступив порог дома Джека Карстерза, Марта воспылала к нему нелепейшей нежностью. И он смеет на это ссылаться! Даже похваляться этим! Кейт сердито глянула на него поверх вазы с зеленью, которую этим утром сама же и принесла сюда.
— Я не стану кричать, — тяжело дыша, проговорила она, — я и сама смогу себя защитить.
Кейт схватила вазу и швырнула ее. Несмотря на то, что она промахнулась, и ваза разбилась о стену позади Джека, листья и вода сделали свое дело. Кейт торжествующе ухмыльнулась.
Джек смахнул растения с волос и вытер капли воды с лица.
— Ха! Промазала, маленькая мегера! Где же ваш хваленый крикет.
— Так было задумано, — беззаботно проворковала она, — но обещаю: в следующий раз я не промахнусь.
Он перегнулся через стол.
— Нравится кидаться вещами? Видимо, я должен быть благодарен, что под рукой у вас не нашлось котелка с кипящим маслом: вы бы и его в меня швырнули, признайтесь?
— Возможно.
— Что ж, вот потому я и задам вам самую большую трепку в вашей жизни.
Его глаза весело поблескивали, несмотря на гнев. Кейт решила покончить с его веселостью: нельзя же допустить, чтобы все свелось к обыкновенной игре.
— Что ж, по крайней мере, теперь у вас появилась цель в жизни! Давно пора!
Джек оцепенел.
— И что вы под этим подразумеваете?