Отважная бродяжка - Страница 7

Эта пожилая леди знала ее мать? Больше, чем ее знала сама Кейт. В доме викария все разговоры на данную тему были запрещены.

— Простите, леди Кейхилл, вы застали меня врасплох. Пожалуйста, присаживайтесь, — Кейт указала на потертый диван. — Боюсь, что не могу предложить вам закуски…

— Не беспокойтесь об этом. Я приехала сюда не завтракать, — живо откликнулась пожилая леди. — В дороге я совершенно ничего не могу есть.

— Почему же вы приехали сюда, мэм? — спросила Кейт. — Вы много лет не общались с моей семьей. Уверена, вовсе не случайность привела вас сюда сегодня.

Проницательные синие глаза гостьи оценивающе посмотрели на Кейт:

— Хм. Не нравится ходить вокруг да около, юная дева? Да я и сама люблю поговорить начистоту, потому скажу прямо — вам нужна моя помощь, девочка моя.

Серо-зеленые глаза вспыхнули, но Кейт достаточно спокойно произнесла:

— Что заставляет вас так думать, леди Кейхилл?

— Не глупите, девочка, я этого не выношу! Ясно, как божий день, что у вас нет ни единого фартинга, вы одеты в платье, которое я не позволила бы своей горничной использовать даже в качестве тряпки. В этом доме совершенно отсутствует какой-либо комфорт, вы не можете предложить мне закуски… Нет, сядьте, девонька!

Кейт вскочила на ноги, ее глаза сверкали:

— Спасибо, что приехали, леди Кейхилл. Мне не зачем далее выслушивать вас. Вы не можете предъявлять мне никаких требований, и не имеете никакого права врываться в мой дом и говорить со мной столь оскорбительным образом. Я буду вам очень благодарна, если вы немедленно уедете!

— Сядьте, я сказала! — миниатюрная пожилая леди говорила с леденящей властностью, ее глаза метали гневные молнии.

Некоторое время женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга. Кейт медленно села, ее худенькое тело от ярости застыло в несгибаемой позе.

— Я выслушаю то, что вы считаете нужным сказать, леди Кейхилл, но только потому, что того требует благовоспитанность. Раз вы отказываетесь уехать, я вынуждена терпеть вашу компанию, поскольку девушке моих лет совершенно не подобает собственноручно выдворять женщину, гораздо старшую по возрасту!

Пожилая леди целую минуту сердито сверлила ее взглядом, а затем, к удивлению Кейт, вдруг разразилась громким смехом и смеялась до тех пор, пока по ее морщинистому, тщательно подкрашенному лицу не покатились слезы.

— О, моя дорогая, помимо глаз вы унаследовали и характер своей матушки.

Леди Кейхилл порылась в своем ридикюле, нашла тонкий кружевной платок и промокнула им глаза, все еще посмеиваясь.

Из позы Кейт исчезло напряжение, но она продолжала с каменным выражением лица наблюдать за посетительницей. Кейт ненавидела свои глаза. Она знала, что они — точная копия маминых. Отец не давал ей об этом забыть… ее отец, для которого дочь была лишь напоминанием о том, что его любимая жена умерла, рожая ребенка — ребенка с серо-зелеными глазами.

— Теперь, дитя мое, не будьте столь упрямы и глупы, — начала леди Кейхилл. — Я все знаю о вашем затруднительном положении, о том…

— Могу я спросить, как вы об этом узнали, мэм?

— Я получила письмо от Марты Беттс, в котором сообщалось малопонятными фразами в совершенно неграмотной форме, что вы осиротели, одиноки и не имеете будущего.

Суставы пальцев Кейт побелели, она гордо вздернула подбородок:

— Вас ввели в заблуждение, мэм. Марта желает мне только добра, мэм, но она не знает всех подробностей.

Проницательные глаза леди Кейхилл внимательно следили за Кейт:

— Значит, на самом деле вы не осиротели, не одиноки и у вас есть будущее.

— Я действительно осиротела, мэм. Мой отец умер за границей несколько месяцев назад. Оба мои брата умерли приблизительно в то же самое время.

Кейт отвела взгляд, отчаянно моргая, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

— Примите мои соболезнования, дитя.

Леди Кейхилл наклонилась вперед и мягко похлопала ее по колену.

Кейт кивнула.

— Но что касается будущего, мэм, тут вы ошиблись, а потому благодарю вас за беспокойство и… до свидания.

— Думаю, рановато, — мягко произнесла леди Кейхилл. — Я бы еще выслушала подробности о вашем нынешнем положении.

На что Кейт гордо подняла голову:

— По какому праву вы суете нос в мою личную жизнь?

— По праву обещания, данного вашей матери.

Кейт задумалась. Мама. Мама, жизнь которой она украла. Мама, которая забрала сердце мужа с собой в могилу… На какой-то миг показалось, что Кейт будет возражать, но потом она склонила голову, недовольно уступая.

— Полагаю, ничего не остается, как признать ваше право.

— Вы — само милосердие, — сухо произнесла леди Кейхилл.

— Леди Кейхилл, вам на самом деле не о чем беспокоиться. Я в состоянии позаботиться о себе сама…

— Ха! Миссис Миджли!

— Да, но…

— Перестаньте донимать меня, дитя! — остановила ее леди Кейхилл. — Я знаю, что я — слишком прямолинейная старуха, но, дожив до таких лет, привыкаешь поступать на свой лад. Дитя, пораскиньте-ка мозгами, данными вам Богом. Даже самому убогому умишку очевидно — какое бы место не предложила миссис Миджли, оно совершенно не годится дочери Марии Фарли. Служанка, надо же! Тьфу! Другого выхода нет. Вы должны поехать и жить со мной.

Уехать и жить под одной крышей с пожилой аристократкой? Которая, судя по всему, вращается в высших кругах светского общества? Которая будет брать ее на балы, маскарады, в оперу — давняя мечта, мечта прежней Кейт… Кошмар для новой Кейт.

Какая жестокая ирония судьбы: столь заманчивое предложение поступило именно теперь, когда уже слишком поздно, — а ведь жизнь и так полна, как убедилась Кейт, и горя, и безжалостных насмешек.