Отважная бродяжка - Страница 74

— Пойду проверю лошадей, — тихо сказал он и вышел наружу.

Джек не услышал друга, направив все свое внимание на Кейт. Она пробормотала что-то во сне, и он стиснул бедняжку еще крепче.

Карстерз безучастно уставился в стену поверх ее головы. Каким же идиотом он был! Думал, что сможет отказаться от нее. Убедил себя, будто без него ей будет лучше, будто самое правильное, что он только может для нее сделать, это отослать к своей бабушке…

Он не хотел никуда ее отсылать. Он хотел обнимать ее так, как сейчас, всю оставшуюся жизнь. Джек чуть шевельнулся и поморщился, когда нога, еще больше разболевшаяся из-за неудобного положения, дала о себе знать. Хорошо, обнимать не совсем так, как сейчас. Не сидя на грязном матрасе, брошенном на твердый холодный пол маленькой убогой хижины.

Кейт трепыхнулась, и, несмотря на испытываемые неудобства, тело майора ответило на ее движение. Нет, он не хотел обнимать ее так же всю оставшуюся жизнь. Обнимать — о, да. Но в своей постели. Лаская, занимаясь любовью, вводя ее в мир наслаждения и страсти. А в ней чувствовалась страсть, в его маленькой Кейт. Джек ощутил, как при неосторожной мысли налилась его плоть. Последнее время с ним такое часто случалось! Слишком часто. Он едва мог сдерживать себя, откликаясь на каждый ее мимолетный взгляд и жест, и ему приходилось постоянно бороться с собой.

Кейт задрожала и вновь шевельнулась. Будь проклята его глупость! Ведь ей же холодно, понял Джек. Чертов идиот, вот кто он такой! Думает только о себе, пока девочка мерзнет. Она нуждается в тепле его тела, а не в самом теле. Самовлюбленный, не соображающий, бесчувственный идиот! Аккуратно, стараясь не потревожить ее, Джек стащил с себя шинель и, накрыв ею Кейт, плотно подоткнул тяжелую ткань вокруг девушки.

— М-м-м, хорошо, — пробормотала она, и Джек криво усмехнулся, понимая, что она и правда озябла.

Стиснув зубы от пульсирующей боли и нежно обнимая Кейт, он начал осторожно передвигаться, пока не оказался лежащим наполовину на боку, наполовину на спине. Кейт примостилась рядом. Карстерз расстегнул сюртук и рубашку и, оттянув полы, крепко укутал страдалицу, чтобы получше согреть своим жаром. Кейт тотчас же обвила руками его обнаженный торс и почти взобралась на мужчину, прижавшись губами к его шее.

Стойко игнорируя бурный отзыв плоти, Джек запахнул рубашку и заботливо поправил вокруг девушки шинель. Теперь, когда он сам и его одежда защищают Кейт ото всех сквозняков, ей будет теплее. Джек ощущал, как кровь с безумной скоростью мчится по венам. Естество пульсировало, стремясь получить облегчение. Он разрывался между удовольствием от ее близости и запаха, от прикосновения слабых рук и требованиями собственного тела увеличить эту близость. Когда Кейт снова зашевелилась, его словно пронзил разряд молнии. Карстерз тихонько выругался и стиснул зубы, призывая себя успокоиться.

Проклятье! Он ничем не лучше Коула, подумал Джек. Она одурманена. Не понимает, что творит. Он должен оберегать ее, а не пылать страстью, будто какое-то лишенное разума животное. Она только что перенесла страшное испытание, а он способен думать только о том, что отчаянно хочет заняться с ней любовью. Джек уставился в просевший, весь в пятнах потолок и попытался поразмышлять о чем-нибудь другом.

Когда, шатаясь под тяжестью поленьев, в дом ввалился Френсис, Карстерз уже убедился, что потерпел позорное поражение в борьбе со своим телом. Мастертон быстро расчистил место в очаге, и вскоре там весело затрещал огонь. Джек одобрительно улыбнулся. Френсис вновь вышел, но быстро вернулся с несколькими пледами.

— Нашел их в экипаже. — Он укрыл одним пледом пару на полу. — И принес тебе кое-что еще, — ухмыляясь, он вытащил из кармана большую фляжку с бренди.

— Настоящий друг! — прошептал Джек и протянул руку. Сделав глоток, он вздохнул, чувствуя, как жидкость прокладывает обжигающую дорожку в горле. Великолепное ощущение. — О, так намного лучше.

— Нога сильно болит?

— Не очень.

Френсис фыркнул.

— Ты всегда был чертовски плохим лжецом, дружище. Глотни еще. Тебе предстоит долгая, тяжелая ночь. С ней все в порядке?

Джек кивнул:

— Просто замерзла и все еще находится под действием лауданума. Грязная свинья! Полагаю, ты позволил этому ублюдку улизнуть.

— Не мог допустить, чтобы тебя упрятали за убийство, старина. Ты устроил ему хорошую взбучку, а я выкинул в ночь. Там чертовски холодно, мерзавец может и не дотянуть до утра. Сдохнет — невелика беда. А если выживет… он уже наказан.

— Недостаточно.

— Постарайся поспать. И, если есть силы, беспокойся о юной Кейт, а не о Коуле. Я буду спать в экипаже, заодно присмотрю за лошадьми.

На дом опустилась тишина. Лишь изредка раздавался треск горящих поленьев да ветер завывал снаружи.

* * *

Следующим утром первой пробудилась Кейт. Она приходила в себя медленно — голова все еще кружилась от лауданума. Несмотря на небольшую боль в висках и урчащий от голода желудок, она испытывала невероятное чувство легкости. Все еще лежа с закрытыми глазами, Кейт глубоко вздохнула, с наслаждением потерлась лицом о подушку и тут же замерла. Подушка казалась… странной.

Она открыла один глаз. Ее подушкой служила голая мужская грудь, слегка поросшая темными волосами. Господь всемогущий! Кейт осторожно приподняла голову и посмотрела на лицо мужчины. Джек? Она спала с Джеком? Быстро, стараясь не шевелиться, Кейт оглядела комнату. Никогда прежде не видела этого места.

Последний раз, когда она очнулась, не помня прошлого, то обнаружила, что находится в руках французов. Но здесь Джек. Кейт начала торопливо перебирать последние события, чтобы определить, что осталось в памяти. Спор с кузеном Джеремайей и тот горький кофе. Ее одурманили? Или она потеряла сознание по какой-то другой причине? Бесполезное занятие. У нее не было ответов. Оставалось только дождаться пробуждения Карстерза.